Севен так быстро втолкнул её  в спальню, что девушка даже не успела сообразить, что произошло. Всего секунда - и дверь захлопнулась, щелкнул замок... Вот замок больше всего настораживал. Сейчас, когда они остались наедине. Мин прочувствовала каждый год из 7 разделявших их. Ранее она даже не задумывалась об этом, но теперь, после этой внезапной ссоры осознала: она просто 21 летний ребенок. Ребенок, который хотел казаться взрослым, творил необдуманные поступки, выводил старших, совершенно не беря в расчет чужие чувства... В этом, безусловно, было свое очарование. Быть вечным ребенком - просто чудесно, но при этом нужно четко осознавать, что детская непринужденность и эгоистичное ребячество - совершенно разные вещи.
Мин глубоко выдохнула. Раз. Два. И что сказать? Ай, блин, лучше бы Хани и Мими не уходили. Виновата? Виновата. И хватит на этом. Что еще объяснять? Мин с безумно заинтересованным видом изучала то костяшки пальцев, то пейзаж за окном. Стоит сказать, что с точки её обзора особой живописностью он не отличался: просто клочок голубого неба с облаком, по форме напоминающим старый дырявый кроссовок. А ДонУк смотрел на неё. Очень внимательно и кажется, начинал терять терпение. Мин обреченно взвыла. Про себя конечно. С ним было невероятно трудно. Едва ли легче, чем с ней. Видимо, она кому-то очень сильно насолила, раз их поставили в пару... Как и он, наверное. По отдельности они были вполне себе адекватными, веселыми людьми. Но стоило им столкнутся, и незамедлительно вылезали безумно выматывающие конфликты. А ведь когда они только начали общаться, все было совсем не так. МинЁн дурачилась, Севен воспринимал её как ребенка, просто очередную знакомую с крупным сдвигом по фазам. Общество друг друга не приносило никаких проблем, но стоило поставить их в пару... Пожалуй, до определенного времени они действительно сохраняли приятные, нейтральные отношения, но все изменилось в одно мгновение.
Ну и чего ждешь? Вперился в меня своими чернющими глазами.
- Ну хорошо... Хорошо! Мне правда жаль, - небрежно протянула МинЁн, встретившись напрямую взглядами с Севеном. Тянуть дальше было бессмысленно, да и вся эта ситуация ей порядком надоела. Конечно, сказанное вышло не совсем искренно, но что поделать, если она в самом деле не умела извиняться иначе. А это пренебрежение вполне неплохо перекрывало её..её смущение. Она действительно была смущена. И смущаясь каждый раз, когда ей нужно было произносить эти вроде бы простые слова. Мин относилась к категории людей, которым чертовски сложно давались признания собственной слабости или не правоты. Это порядком портило её жизнь, но девушка отказывалась признавать это и что-то менять, - И я извиняюсь только за мою утреннюю выходку. Больше я ни в чем не виновата. Доволен?
Мин сделала шаг к Севену. Совершенно неумышленно. Привычка разговаривать стоя вплотную к собеседнику у неё сформировалась еще в Америке, и сейчас, прожив уже порядочно в Корее, она так и не могла от неё избавится. Ли порой боялись. Во время беседы она могла трогать человека за волосы или за руки. Соединенные Штаты действительно сильно повлияли на её характер. Особенно если вспомнить тот случай, когда она без стеснения переоделась прямо в прямом эфире на шоу.

Отредактировано Lee MinYoung (2013-05-21 18:23:34)

- Больше чем мог себе представить, я был...тоже не прав и я извиняюсь.
Севен и извинения - вещи ну очень разные. Можно даже добавить: Севен, извинения и Мин. Это был первый раз, когда они просили друг у друга прощения. Из-за того, что ситуация была нова, да и вообще нервотрепательна, МинЁн чувствовала себя немного не в своей тарелке. Мин гораздо легче переносит их ссоры, чем вот такие откровенные сцены. Девушке хотелось сбежать, спрятаться, залезть под какой-нибудь предмет мебели и не вылазить из-под него в ближайшие полтора часа. Она всегда с трудом переносила разговоры по душам. Потому, что в них, собственно, ту самую душу нужно выставлять, выворачивать. Мин и сама не знает, как к ней подступиться, а тут еще и кому-то другому открыть.
Господи~ Только не говори ничего "такого". Умоляю!
- Мин... Ты мне дорога и я не хочу тебя терять.
Твою ма-а-ать. Что делать? Как стыдно... Я ничего не слышала. блаблабла. Черт, и о чем я думаю? Глупая, глупая Мин! Нельзя так себя вести. Твою мать, мне 21 или 12?
- Окей, окей. Сворачиваем эту трепетную тему, я не романтик, - стоило Ён сказать "окей" и ДонУк притянул её к себе и обнял. Остальную фразу она договорила ему уже в грудь. Ты ужасный человек, ты знаешь это? Девушка глубоко выдохнула и медленно, но все же обхватила руками его спину. Делаешь, все что взбредет тебе в голову. Девушка никогда не относила объятья к чему-то особенному, поэтому сразу решила для себя, что это ничто иное, как выражение братской любви. Девушка провела рукой по его спине и сжала в кулаке ткань его футболки. Совершенно так же обжимаешься со всеми остальными? Черт, это все равно обидно! Мин подняла взгляд на его лицо. Его взгляд зацепился за дорожку лиловых синяков на шее. У нее по спине пробежал холодок. Так. Так тебе и надо.

- Мин, я сегодня уйду и вернусь только завтра днем, может чуть позже.
Кажется, в квартире номер 8 вновь сгущались тучи. Опасность исходила от милой и вполне на вид не ядовитой не агрессивной девушки, ростом с трехлетнюю яблоньку. Если поискать её образ в сказках, то она была чем-то между высохшей, не вызывающей недоверия старухой, страдающей какой-то особой формой шизофрении, из-за которой регулярно вела дискуссии с зеркалом и требовала от него позитивной эмоциональной оценки своего внешнего вида, и страшно ядовитым блестящим яблоком с напарафинеными румяными боками. Ён могла казаться безобидной и, более того, скромной и стеснительной девушкой (особенно в кругу незнакомых людей), но проходило немного времени...и люди, которые от умиления молится были на нее готовы, умоляли отправить их на Южный Полюс к белым медведям. В качестве кормежки для оных или помощниками Санты - не принципиально, лишь бы быть подальше от шаловливых ручек этого неуправляемого гиперактивного чудовища. На Мин и её ребячества было приятно смотреть со стороны, но находится рядом с ней смерти подобно. Не каждый способен выдержать её закидоны и постоянную смену настроения. Говорят, что женское настроение меняется чаще, чем погода осенью. Осень и остальные женщины нервно курят в сторонке, стоит этой королеве абсурда появится на горизонте. Пока собеседник средней или повешенной языкастости думает, что ей ответить, её эмоции успевают по десять раз сменится одна другой. И счастливчик тот, кто смог найти ритм смены её настроения, и успевает говорит именно в тот момент, когда она возвращается к стартовой эмоции. И самое страшное, что ей абсолютно все равно на ту информацию, которая попадает к ней из внешнего мира. Её органы восприятия словно сломанный телефон: МинЁн всегда слышит то, что хочет. Прежде чем кто-то что-то скажет, она может придумать для себя этот ответ и даже свою реакцию на него. И, более того, после отталкиваться именно от того, что выдумала для себя. Совершенно не свойственный для экстраверта механизм восприятия. Мин внимательно, очень внимательно посмотрела на Севена. Она приметила вазу за его спиной, которой можно было бы неплохо приложить его по затылку... Ваза стояла достаточно высоко. Заливаясь слезами, глубоко внутрь заталкивая рвущийся на свободу смех (прямо как рис с брюссельской капустой!), она бы рассказывала о том, с каким шоком смотрела на то, как ваза сорвалась с полки... О том, как бесконечно тянулось время, а она будто бы приросла ногами к полу и не могла сдвинутся с места. О том, что прекрасно все понимала, и от осознания того, что случится у неё кровь в жилах стыла... В общем, спихнуть все на несчастный случай было вполне не трудно... Но камеры, рост в полтора метра и отсутствие табуретки в периметре комнаты, и, черт возьми, поразительная любовь к человечеству, и, в некоторой степени, даже к этому его представителю. Мин обреченно и протяжно вздохнула, и, с самым трагичным видом, выпустив, нет, даже вытолкнув его из своих объятий, указала кивком на дверь.
- Ну и вали на... - девушка осеклась, из-за чего маска напускной драмы с неё слетела и перед Дон-Уком осталась просто беспечная, пусть и немного обиженная, забавляющаяся королева танцев и абсурда, - Ты к Мими? Передавай ему привет. И это... Скажи, чтобы он был готов ко следующей встрече. Я затроллю его до смерти. Пощады не будет.
Мин натянуто улыбнулась, впрочем, не скрывая своего маленького недовольства, и, ударив парня по плечу, тем подтолкнула его к двери. Ён ревновала. Как только она призналась себе в этом, с её души словно сняли пятисот килограммовую штангу, которую она, по неосмотрительности, решила потягать. Севен был для неё неподъемной ношей, она очень некстати об этом позабыла. Вздох полной грудью словно бы освежил мысли. Её обычное приподнятое настроение, кажется, наконец-таки устаканилось, заполнило собой каждую клеточку. Сейчас оставалось только одно: быть честной. С Севеном, с Мими, и, что несказанно сложнее, с самой собой. В первую очередь с самой собой. Я как маленький ребенок требую внимания и выхожу из себя, когда мне нужно его с кем-то делить. Я - эгоистка, и мне не нравится быть по важности на последнем месте... Нет, даже на втором. Это не честно. Это просто офигеть как хреново и с этими Наполеоновскими замашками нужно бороться. Я - святоша. Я - святоша! Я - СВЯТОША, черт возьми! И мне совершенно все равно, что по важности я смещена с первой позиции. Love & Piece! Да! Она была на самом деле искренна и то, что Мин выказывала свое отношение к этому на все сто процентов более чем красноречиво свидетельствовало об этом.
- И почему у меня такое ощущение, что я здесь самый главный лох? - Мин смешно надула щеки, сложив вечностью руки на груди. Она старалась казаться серьезной, но у нее ничего не выходило. Так случалось всегда, когда на нее нападало хорошее настроение. Именно нападало: внезапно, совершенно без причины. А если и причинно, то эти причины исходили откуда-то из её странного мира и окружающим понятны не были. Спасало лишь то, что оно было у нее доминирующим и все быстро привыкали к этим её особенностям, - Ну что ты так смотришь? Выметайся уже из моей комнаты, иначе я собственноручно спущу тебя с лестницы, и не говори потом, что я тебя не предупреждала! Get out!
Девушка мотнула ногой в сторону двери, как бы указывая направление, куда надо идти. Одновременно с этим она сурово свела брови на переносице, как бы подтверждая, что обязательно исполнит сказанное... Однако даже эта сцена не смогла стать серьезной из-за тапка, слетевшего с её ноги и ударившегося в наглухо закрытую дверь. Мин медленно сползла на пол, сотрясаемая от сдерживаемого смеха. И, нужно сказать, последний одержал победу. Закрыв лицо руками, она хохотала во весь голос (этим своим странным истерическим высоким смехом) и лишь изредка замолкала, чтобы глотнуть воздуха. От этого безудержного гогота у нее на глаза выступили блестящие слезы, покраснели щеки и, кажется, даже появился пресс. Мин откинула волосы с лица и, сняв второй тапок с ноги, угрожающим жестом заправского фехтовальщика потрясла им в сторону Севена, однако с пола так и не поднялась, вытянув вперед босые ноги, так, что Дон-Уку придется перепрыгнуть через неё, чтобы скрыться из этой обители хохота и бредового настроения, - Тапок-заец на страже правосудия! Он покарает тебя, неверный муж! Моих тапко-тумаков хватит на вас обоих, берегись! Даже дверь содрогнулась, ты это видел?!
- Да иди ты уже! - девушка бросила в Севена сначала тапок. А потом уже вазу. Не самую опасную, конечно, но все же.

Отредактировано Lee MinYoung (2013-05-26 19:51:28)