A4--->
Момент, когда Макс прекратил следить за дорогой, он сам потерял где-то внутри своих раздумий и беспокойств. Юноша нашёл себя в этом мире только тогда, когда машина затормозила с резкой подачи. Чанмин тут же выпрямил осанку, расправил плечи, размял затёкшую шею, в которой  хрустнули встающие на место позвонки, потёр ладонью глаза и устало вздохнул. До него не сразу дошло, куда Юнхо его привёз, на парк было не похоже, хотя пейзаж восхищал: в слабом свете луны, покрывавший всё вокруг, искрил снег, отливая серо-фиолетовым оттенком; с вершин гор с шумом вниз стремительно падала вода, а потом быстрым широким ручьём бежала вдоль по земле; у самых берегов образовалась тонкая корочка прозрачного льда, который пропускал под собой ледяную воду, от недостатка холода он таял, становился всё тоньше и хрупче, в самый неожиданный момент, давая где-нибудь слабину и внезапно отпадая кусками, отправляясь плыть по бурлящему среди камней потоку. Сильный ветер порывами поднимал метель, заставлял ветки деревьев гнуться. На неровных скалах, повторяя их рельеф, снег подтаял и осел одной грузной сплошной пеленой, словно чехол.
Мин расслабился в кресле, запрокидывая в голову. Виски сдавило, к горлу подкатывала комком тошнота. Макс вспомнил о своих планах на эту ночь и с сарказмом ухмыльнулся почти в отчаянии. Он хотел прогулки, он её получил. Но сил не осталось ни на что, Чанмин чувствовал себя пустым, выжатым, как лимон. Когда хлопнула дверь, Шим насекунду зажмурил глаза от звона, отдавшегося болью в голове, и тихо прохрипел:
-Успокойся.
  Чхвекан искренне надеялся, что Юнхо каким-то неведомым образом почувствует его посыл, ведь он сам уже успел со всем смириться и прекрасно понимал, что остаётся только ждать, но его не услышали. Юно с силой ударил по колесу, потом ещё раз, и ещё. Макс прикрыл глаза, сжал кулак и тяжело вздохнул, разжимая его и растопыривая пальцы. Удары не прекращались. Тогда он потёр колени, открыл дверь и вышел из машины. Свежий воздух ворвался в закупорившиеся лёгкие, Мин жадно вдыхал через рот, пытаясь надышаться. В машине оказалось невероятно душно, а здесь чистый воздух снова и снова проникал в грудную клетку, насыщал кровь. Голова закружилась, организм будто отравился кислородом. А Юнхо злился и бесновался за спиной, и Чанмин решил сказать хватит.
Под ногами неприятно скрипел тяжёлый слипшийся снег на дорожке, где сегодня ещё никто не ходил. Хотя, возможно уже вчера. Мин не был уверен, какой сейчас час, но кажется, дело шло уже к утру, причём даже больше, чем на первый взгляд. Чанмин подошёл старшему и взял за грудки, остро вглядываясь ему в глаза, притягивая его настолько близко, что почти коснулся кончиком своего носа его, и повторил уже в лицо, громко и чётко:
-Успокойся.
Их взгляды в корне отличались друг от друга. Шим слегка прищурил глаза, у него был холодный спокойный взгляд с долей напора. У Юнхо наоборот – тяжёлое дыхание, расширившиеся, искрящие безумством глаза. Для Чанмина это было дико, он схватил Чона за челюсть и раздражительно выдохнул, отводя взгляд.
-Возьми себя в руки. Неси за свои поступки ответственность, - добавил Мин, отпустил Юнхо, развернулся и пошёл вдоль берега, чувствуя, как изнутри вновь медленно поднимается раздражение.

Отредактировано Shim Chang Min (2012-02-22 19:20:00)

Чанмин отвернулся и задержал дыхание. Худшие из грядущих неизвестных событий тяжёлым грузом ложились на плечи, в один момент он даже поймал первые признаки паники. Убеждённый в том, что ни за что не стоит поддаваться этому глупому чувству, а уж тем более, рассекречивать его в себе, как бы там ни было.  Макс отчётливо понимал, насколько неправильно он сейчас себя ведёт с лидером. Пусть грани между ними в плане возраста довольно сильно стёрты, и за такие выкрутасы ему не причитается наказание как за неуважение, но дело было вовсе не в этом. Он был слишком резок и невозмутим, неправильно повёл себя как человек к человеку, к тому же, не чужому и виноватому не больше, чем сам Мин, а возможно даже и меньше. В голове крутились сплошные глупые отмазки, придуманные посредством неумелого самообмана. Чанмин просто не умел себе врать. Он не винил себя одного, прекрасно понимая, что виноваты оба – заигрались, ошиблись. Но дорога ошибок не прощает. Его не беспокоили проблемы с прессой, менеджерами, пострадавшим, его родными. Его не беспокоил даже тот, кто волей случая оказался под колёсами машины. Но он чувствовал свою вину перед Юнхо: за то, что отвлёк, за то, что не может поддержать его так, как должен.
Иногда в жизни Шима наступали такие моменты, когда он совершенно не мог поддержать человека, пожалев его. Сам он считал, что это происходит из-за того, что в некоторых ситуациях это крайне неприемлемо. На этом сам с собой и сошёлся.
Неприятный хрустящий звук, стремительные шаги, Мин хотел было обернуться, но не успел, получив своё. Он отшатнулся от удара и посмотрел на Юно исподлобья, от неожиданности перехватило дыхание, а всю вину и панику словно выбили. Макс знал, в каком месте оступился, знал лишнее движение и, схватывая следующий удар, был уверен в том, что больше не потеряет бдительность, но и не пойдёт путём поблажек и мягкостей. Он не оступился, а просто свернул на другую тропинку, невольно выбирая более тернистый путь, при чём, похоже, не только для себя. Не страшно – и не в такие дебри забредали.
- Думаешь, легко осознавать, что мы, возможно, скорее всего, стали убийцами? Ты такой уверенный, Чанмин. Будто переехать человека для тебя обычное дело, конечно… - Чхвекан повис в руках старшего, безукоризненно глядя тому в глаза и осторожно вытер пальцами кровь с губ. Юно страшно паниковал, и почему-то именно это начало забавлять Мина настолько, что он, переполненный сарказмом к ситуации, чуть не прыснул. Вместо этого он просиял ухмылкой и подался вперёд, не отводя взгляд.
-Обыденнее некуда, - чуть шире и проще улыбнулся Макс и размазал кровь по пальцам.
- А тебе не страшно быть с убийцей, Чанмин? ,
-  Я каждый день давлю народ на тротуарах, режу детей и ем девственниц, а так же тайно мучаю и насилую всех трейни. Какой-то полуживой труп на трассе меня совершенно не пугает. Я ведь до него ещё и дотронулся. Всё для меня невероятно привычно. Каждый день препарирую людишек, вытаскиваю из них внутренности и оставляю гнить где-нибудь. Тебе-то самому не страшно рядом со мной? – Чанмин рывком отдёрнул лидерские руки от себя и картинно отряхнулся, - Странно, конечно, что до тебя ещё не добрался. Но это можно хоть сейчас исправить.
Шим хрустнул пальцами и ударил в лицо, следом ещё раз, продолжая традиции старшего, не нарушая порядка. Пусть Мин не был мастером боевых искусств, но всегда дрался по правилам рукопашного боя, находя их наиболее правильными и удачными в применении на жизненной практике. Ударить-добить. Основной принцип прост. По печени, по почкам, коленом в живот – Юнхо хотел разговаривать так, значит, они будут разговаривать так. И Чанмин понимал, что основой такого вида разговора стали его собственные действия. Это было тяжело признать. Он сорвался сам и позволил сорваться старшему. Чанмин ударил ещё раз и внутри что-то ёкнуло. Перегибаю.Так сложно было контролировать себя в тот момент. Он облизал пересохшие губы, хватая Чона за горло.
-Прекрати вести себя как девчонка. Никто никого не убил. Я уверен на все девяносто, что тот призрачный полуночник сейчас жив и даже почти цел.

- Простите, дорогая леди, что отнимаю у вас роль!
Фраза застала Мина врасплох, и он с трудом проглотил её, сдерживаясь, прикрывая глаза и расслабляя хватку на чужом горле просто потому, что задушил бы Юнхо к чертям. Не медленно, не дразня, не мучая - ему совсем не хотелось видеть, как в собственных руках человек, чьи черты лица он бы смог вспомнить среди ночи почти с той же чёткостью, как лицо матари, закатывая глаза, проглатывая собственный язык, бился бы в конвульсиях и из последних сил боролся за жизнь. В следующий момент, принимая ещё один  удар, Чанмин пожалел, кажется, в миллионный раз за сегодня, что потерял бдительность, и, заметив несправедливую, но забавную цикличность, он сквозь боль удручённо улыбнулся уголками губ. Распустился. Боль превращалась в чисто символическое чувство. Макс чувствовал её, полностью ощущал, но терялся в этой реальности, чувствуя чужие секундно прохладные, с привкусом предрассветного слабого холода и животной ярости, губы. Собственные разбитые тут же защипало от тёплых прикосновений и горячего дыхания человека напротив. Ещё один мощный налёт от Юно, а следом снова поцелуи. Слишком неконтролируемые, напористые, наполненные дикой злостью. Губы Мина терзали в неистовом поцелуе, зубы Чона то и дело сталкивались с его, в рот просочился неприятный металлический вкус крови, руки Юно, притягивающие за затылок, словно старший пытался вдавить Макса в себя - Чанмин точно знал, что хочет быстрее это остановить. Ровно до того момента, как властные губы не завладели его шеей. О чём ты только думаешь, Чон херов Юнхо? Чего ты добиваешься? Он шумно выдохнул через рот, стараясь побороть дрожь в ногах, и, собрав в себе последние капли воли, оттолкнул лидера. Перед глазами тут же промелькнула уже успевшая позабыться картина его удушения, и на миг Шим подумал, что только так сможет заставить лидера нажать на тормоза в себе.
-Как ещё тебе донести, на каком языке сказать, чтобы ты угомонил свой помутившийся рассудок?
Он откинул чёлку с лица и ещё раз точно впечатал Чону в печень и оттолкнул к сугробам, умелой подножкой заставляя его упасть на колени. Ни ума, ни фантазии, кинул Мин мысль в сторону Юно. Его надо было усмирить, дать ему протрезветь, прийти в себя, и если бы только ручей от водопада был чуть глубже, Чанмин без зазрения совести окунул в него старшего. И плевать, что тот мог простудиться, серьёзно заболеть. Чхвекан бы понёс за ответственность, сам бы за ним ухаживал: возил по больницам, поил чаем, приносил лекарства – лишь бы только старший успокоился. Его выбешивало поведение Юно, раздражало, заставляло хотеть встряхнуть лидеру мозги, принудить остановиться. Нельзя было допустить, чтобы ещё и Мин сорвался, поддался всем своим желаниям. Было необходимо перемешать Чону мысли так, чтобы они снова встали в правильном порядке. Что на тебя сегодня нашло? Мы чёртову кучу времени не дрались. Чанмина откровенно достало собственное бессилие и тщетные попытки. Он присел на корточки, схватился за затылок Юно, наклоняясь к его уху, и сквозь зубы процедил:
-Не можешь себя держать в руках? – тут же сжимая пальцы на чужом затылке, грубо хватая за волосы, Макс с силой окунул старшего лицом в снег и заговорил громче.
- Может так протрезвеешь? Может таким образом придёшь в себя? – юноша дёрнул рукой вниз, запрокидывая голову Юнхо назад, а второй заломил руки того за спину, - Что ещё не так в твоей голове?! – крикнул на него Мин и ещё раз опрокинул в снег.