Начало игры.

     Идея как и само шоу в принципе, не понравились Тао еще даже до того как он о нем узнал, до того как ему предложили в нем поучаствовать, ну как сказать предложили, особого выбора у него не было. Он просто селезенкой ощущал, что вся эта мудреная задумка, для него, интуриста из Китая, ничем хорошим точно не закончиться. Потом был период спада, что-то вроде: «Ну что я, в самом деле, не смогу на камеру поиграть, чего мне стоит, главное улыбаться почаще». Он тешил себя этими надеждами каждый день, просыпался и засыпал с ними и уже даже настроился, собрал волю в кулак. Он ведь не один из группы участвует в этом балагане, не показывать же слабину перед хёнами, и мой потом за ними посуду, да в магазин бегай всю оставшуюся жизнь. «Ну нет, давай Тао, стисни зубы и вперед на амбразуру». Казалось бы, сколько патетики, сколько оптимизма и веры в светлое будущее, но судьба, под видом сценаристов, подкинула ему новую пищу для переваривания. Буквально за день до начала его съемок, путем шантажа и грязных маневров китайцу таки удалось узнать у несговорчивого менеджера, кого именно поставили ему в пару. И…
     Великий гугл, подумав немного, выдал десятки страниц фотографий. Лицо Тао вытянулось, глаза пристально уставились на фигуру на всех этих фотографиях, сперва его передернуло, парень, он будет на шоу в паре с парнем, этакий бонус за его страдания, наверняка там наверху кто-то смилостивился. Играй он любовь на камеры с девушкой…. Нет, он бы никогда не стал играть любовь с девушкой, это абсолютно, совершенно, полностью невероятно. И когда уже Дзы Тао воспылал новыми надеждами, фотографии, выдаваемые злосчастной системой поиска, приобретали все более подозрительный контекст. Всеми фибрами он ощущал, как внутри все сжимается и напрягается. «Это что за?... А так зачем... Он же парень, да? Нет, я серьезно, куда, а это с кем, и это тоже парень? Что, черт возьми, они делают, да еще и на людях!?» - возмущению его не было придела. Именно тогда в его воспаленном мозгу все сошлось, вот из-за этих фотографий менеджер так отчаянно избегал смотреть ему в глаза последние две недели, отвечал уклончиво и раньше уходил домой. Фотографии и человек на них, в принципе, для большинства людей, представляли собой очень симпатичного, даже более того, красивого, тонкого юношу с симметричными чертами лица и молочной кожей. Но Тао видел в них потенциальную угрозу для своей нервной системы, как морально, так, чего уж там, и физически. Он ведь не выдержит, не сможет смотреть как, пока еще, незнакомец, смотрящий на него с экрана компьютера, будет строить милые мордашки на камеру, практиковать восьмидесятый лвл по айгу и что пугало еще больше, все это делать как бы для него, для Тао. А ему ведь придется реагировать! Как? «Матерь божья, меня же посадят, за преднамеренное убийство с особой жестокостью, а я же еще совсем не пожил» - тягостной петлей затянулись на шеи бедолаги грустные последствия и  все новые и новые образы.
     Ночь перед первым днем съемок он провел в глубоком, провальном и непробудном сне. Ему виделся огромный, цифровой город, и он, Хуан Дзы Тао, жил и сражался там за правду и справедливость, огнем и мечем, по шею в крови и с чарующим, умиротворяющим блаженством в глазах. Должно быть, его психика, готовясь к предстоящим потрясениям, решила задобрить хозяина, как умела. Раздражительный писк будильника выдернул китайца из его собственного рая, возвращая на землю бренную, к мыслям пагубным и неизвестному будущему.
Он еще никогда так долго не приводил себя в порядок, как ребенок, оттягивая поход к стоматологу, одевался больше часа, потом еще полчаса в полном молчании и абстракции сидел на кровати, наверняка буравя взглядом в стене путь в другую галактику.
     Вот он, его смертный час настал, дверь с тихим шорохом открылась и на пороге возник ссутулившийся, явно не выспавшийся менеджер, вот кто не спал за Тао эту последнюю ночь «свободы».
     - Пора, машина уже готова, ты собрался? Вижу, собрался. Ну, тогда пошли, я проведу краткий инструктаж уже в машине, ты только слушай, а не усердно делай вид, это действительно важно.
     Все, что поведал ему менеджер, зацепилось за косяк сознание и теперь в цикличном виде инфицировало поочередно каждый его нейрон. Главное, Тао попробовал запомнить, что «Там», везде будут камеры и что вести себя нужно предельно корректно, а главное без членовредительства. А еще очень желательно не сидеть все время на одном месте гипнотизируя стакан или стенку, все же это развлекательное шоу и тут нужно развлекать, что весьма логично.
     Как только нога Хуан Дзы Тао ступила на «минное поле» лицо его, сперва чуть исказившись от нервов, теперь позволяло лицезреть окружающим его белоснежный оскал. В принципе, такая тактика сейчас была очень удачна. Смотря на него со стороны, тут же можно отметить и нервозность и несобранность, этакий мандраж перед встречей со своей «судьбой», правда, мимолетный разговор на китайском с фикусом в весьма эмоциональной форме вовсе не вписывался в картину, в остальном же, он пока вел себя образцово. Ждать своего партнера он должен был в их личной комнате. Последняя, к слову оказалась весьма… не стандартной, чего только стоили стеклянные стенки ванной комнаты, но не беда, утешал себя Тао, уж своего тела он не стесняется точно. Минуты теперь тянулись с завидным усердием, как будто проверяя на прочность выдержку парня, зная, насколько сильно он не любит ждать. Стараясь не забыться и совершать хоть какие-либо поступательные движения, он с любопытством хомяка, осмотрел каждый угол новой «клетки». Повертел в руках всевозможные предметы, несколько раз демонстративно и выжидательно посмотрел на входную дверь и только потом, решив, что долг свой он выполнил, мирно уселся в кресло, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди, стал просто ждать, буравя дверь темными глазами.

Он ждал, и ждал, и ждал… Кажется, даже успел вздремнуть, не закрывая глаз, просто улетая мыслями куда-то в другую вселенную. Неизвестный уже основательно закрепился в голове Тао за рангом недоброжелателей. Нет, ну вы сами посудите, какой уважающий себя доброжелатель станет заставлять незнакомого ему человека себя ждать? Вот-вот, никакой. Можно было, конечно, еще раз встать, снова осмотреть и потрогать все, но Тао казалось, что уж это, точно будет выглядеть странно. Поэтому он сидел, иногда шевелясь, чтобы люди не подумали, что он тут не дай боже, окочурился.
   Дверь открылась неспешно, в тот момент парень уже даже не надеялся, просто смотрел в одну точку, проклиная все и вся. Китаец даже не сразу понял, что кто-то зашел, мало ли какая неведомая сила могла открыть дверь. Ему на тот момент уже казалось, что в этом странном месте вообще что угодно может произойти, для создания эффектности в шоу. Не сразу Тао сообразил, что к нему обращаются, еще с минуту наверно, не отрывал немигающего взгляда от полюбившейся точки, с ним такое случалось. Потом, как в замедленной сьемки, не меняя каменного выражения лица, глаза его поползли вверх, по небольшой фигурке молодого человека. Лицо незнакомца он изучал долго, отметил некую не типичность внешности, а еще елейную улыбочку, сдается последний потешался над ним, да еще и в откровенной форме. «Что простите, кто ты, зачем ты?» - мысленно бормотал он, сотрясая свое сознание на предмет фразы говорившего. «Люди потянутся? Куда?» - на редкость бурная мозговая активность, еще не совсем привыкшая к корейскому, сработала не так быстро. Дабы не выглядеть в глазах наглого типа еще большим идиотом, Тао поднялся, благо непроницаемая физиономия позволяла скрасить момент. Вытянувшись, как по струнке и расправив плечи, китаец снова призвал на помощь все свои силы и способности, изгибая губы в подобии улыбки.
  - Хуан Дзы Тао, - представился он, манерам его мама учила, и так не хотелось ее расстраивать, - а ты?...
   Он очаровательно улыбнулся, теперь уже не притворствуя, просто иронизируя. Не был Тао остер на язык, но уж во взгляде ему никто не уступал. Темные глаза буквально впились в чужие, устанавливая зрительный контакт. Так всегда проще, а еще немалое психологическое давление. Спустя некоторое время, он бросил ленивый взгляд в сторону, и по его мнению странной ванны, но виду не подал. Потом поднялся, прошагал мимо незнакомого юноши, вытягивая руки вверх и откровенно зевая, мышцы затекли основательно.
  - Да ты не волнуйся, я не стесняюсь, ты главное, когда там будешь, срам то свой, - он демонстративно покрутил указательным пальцем в воздухе, в районе причинного места незнакомца, бросая в ту сторону короткий, но выразительный взгляд, улыбнулся, - прикрой уж палатешком, будь любезен.
   Ему совершенно не нравился ни тон, ни манера поведения этого типа. Но, это уж как говориться, тебе не с хёнами соджу распивать. И не важны были теперь камеры и наставления уставшего менеджера, теперь Тао не мог проиграть этому парню ни в чем. Прошествовав достаточно близко от своей новоиспеченной пары, китаец оценил, что выше его на голову, а то и на две. «Однако» - выдал обеспокоенный ситуацией мозг, оценивая перспективы. Дзы Тао никогда не кичился своим ростом и был вовсе не раз априори смотреть на этого человека сверху вниз, по сути, он его еще даже толком не знал. А его всегда учили, что судить человека по внешности, первая и самая большая ошибка не только бойца, но и просто человека.
   Придав своему лицу былое безразличие, как бы снова теряя к субъекту всякий интерес, первым делом он решил занять нужные ему позиции. Так уж случилось, что стенки, у которой китаец так любил спать, у нынешней кровати, увы, не оказалось, пришлось долго думать, где же лечь. Потом нужно было еще разобрать все вещи, разложить их по своим местам, конструируя видимый порядок. Хотя Тао ручался - уже завтра на его полочках будет твориться полнейший хаос. Решающим штрихом стал сам интурист, во всей своей красе развалившийся на своей законной половине кровати, потирая глаза.
  - Будь котиком, не утрируй, я сам не в восторге от всего этого, но уж если ты тут, значит тебя что-то вынудило, а значит веди себя корректно, - он сделал небольшую паузу, для того чтобы еще раз зевнуть, - хотя бы изредка.
   Не хотелось ему этого говорить, ему в принципе говорить не хотелось, но в последнюю минуту, он посчитал, что так будет правильнее. Игнорировать свою пару он не собирался, более того, он собирался хорошо выполнить свою работу, ведь у него тоже были свои обстоятельства. Спать, вопреки всем своим действиям, он тоже не собирался, просто делал вид, хотя морально он устал порядочно. Но предпринимать первые шаги – это не в характере Тао, пусть он и с радостью ответит с торицей на все язвительные выпады в свой адрес.

Парень говорил много, очень много. По поводу и без, рассыпался эпитетами, приводил доводы и жестко иронизировал. Поначалу это раздражало, Тао по натуре не болтливый, в этот беспрерывный поток насмешек и уколов, вообще слова вставить не мог, а после даже не пытался. Просто созерцал, изучал повадки. Этот Ямада был слишком подвижный, казалось, если он остановиться в мире неминуемо произойдет катастрофа. Китаец к такому не привык, приходилось слишком быстро менять фокусировку, а он, по привычке, залипал основательно на одной точке. Сразу же вспомнились тренировки и бои. Но ведь это реальная жизнь, а он пацифист до мозга костей. «И что мне с ним делать?» - задался он мысленным вопросом, продолжая внешне изображать из себя амебу. «Тао, ты же большой мальчик, не знаешь что ли, как таких усмирять?» - елейно науськивало подсознание. От этой мысли губы растянулись в плотоядной ухмылке. Облапывания, кои сопровождал все тот же беспрерывный поток слов, и вовсе закрепили за Тао похабные мыслишки. Он терпеливо, с самым непроницаемым лицом и самой своей циничной ухмылкой снес все подтрунивания. Все же за человека говорят его действия, а не пустые слова. А он уж точно человек-действия. К тому же, что бы этот Ямада не говорил, парень видел его глаза, когда он касался его паха. Блеск и зачатки возбуждения – реакция тела, инстинкт. Подобному от цепких глаз китайца не укрыться. Наверно поэтому он пропустил все те замечания на счет размеров и мужских проблем. Да и отвечать на такие явные провокации было лень.
   Вальяжно разложившись на кровати, парень лениво, с долей интересна, наблюдал за ускорившимся, хотя казалось бы, куда больше, Рёске. И при всей своей физической занятости он все еще продолжал говорить. Тао диву давался и все побаивался, что этот ненормальный на ходу подавиться и ему придется что-то с этим делать. «Хотя-я-я…»
   Мотнув головой, дабы отогнать от себя ненужные мысли, он снова попытался отыскать глазами свою пару. И порядком удивился, обнаружив его настолько близко. Китаец ели сдержался, дабы не отшатнуться резко от неожиданности. Парень теперь говорил с напором, да так эмоционально, что даже Хуан Дзы оценил волны исходившего негодования. В чем-то он был прав, но даже мысленное признание сего факта коробило и смущало. «Ну нет, от своего не отступлюсь» - наставительно сообщил он всем своим внутренним Я.  И пока он там, внутри себя, придавался патетике, его успели оседлать. Наличие на себя чужого тела в такой опасной близости заставляло нервничать, но Тао, все же, старался смотреть прозрачно, безразлично. Поняв, что безразличие, единственное его оружие против этого странного человека. Но очередная фраза, наверное, задела какие-то струны гордыни, призрения, жестокости. И когда Ямада оказался на другой стороне кровати, Тао развернулся, губы растянулись в улыбке медленно, глаза прошлись по всей фигуре оценивающе, демонстративно, а еще очень лениво. Снова вернулись к лицу парня.
   - Десерт? – он сделал небольшую паузу и безразлично пожал плечами. – Знаешь, я не люблю сладкое.
Он не собирался больше ничего говорить, да и видел что уставшее, полусонное сознание Рёске все равно не оценит лоск его тонких изречений. Но уж то, что произошло дальше, точно выбило китайца из колеи. Благо японец, уже благополучно заснув, не видел, как напряглась каждая мышца на теле Тао, как зажмурились его глаза. Подобное не для него и он никогда не знал, что с таким делать, посему просто лежал, не шевелясь, едва дыша, ожидая, когда милостивый сон заберет его в мир Морфея.

>>>Кухня

Отредактировано Huang Zi Tao (2012-05-29 19:54:33)