Ты не единственный, даже не первый
Я необузданный, юный, циничный
Мы будем действовать миру на нервы:
Жить напоказ, целоваться публично.

Ты образованный, в меру доступный
Я - раздолбай в кепаре и кроссовках
Мы многолики, немного преступны
Принцы и барды в мирских потасовках

Ты одиночка в толпе одиноких
Я подстрекатель в толпе бесноватых
Вместе мы будем излишне жестоки.
После, мы вместе найдем виноватых

Ты оклемаешься в грязной больнице
В морге обнимешь меня на прощанье
Я буду помнить усталые лица,
Вечное лето и нимба сиянье

Спи, до рассвета осталось немного времени
Кто-то сказал о войне? Это ложь, мой ласковый,
Грустные сказки детей из людского племени
Спи, мой совенок, пусть сны обернутся красками

Небо на звездный сменило лилово-розовый
Запах травы и земли так дурманит свежестью
Цвет твоих глаз потемнел и остался бронзовым
Ночь тебя примет к себе с материнской нежностью

Спи, я чуть позже спою о празднике ирисов
Птицы шумят… нынче ночи такие жаркие
Мягкие волосы пахнут цветком амириса
Что ж ты не спишь… Слишком звезды сегодня яркие?

Прекрасная, ну где же ты сейчас?
Я столько привыкал ко вкусу крови…
Мне нужно видеть каждый божий час
Твои надменно вздернутые брови.

Прекрасная, мне не дано понять
Как глубока печаль иного мира
Из ревности, боясь меня обнять,
Смеялась: «Сотворишь себе кумира»

И каждый раз, прощаясь навсегда,
Ты возвращалась с мокрыми глазами
И это все твоя… моя беда -
Нас не учили жертвовать тузами.

Прекрасная, ответь, ну где же ты?
Так глубока печаль иного мира…
Я научился падать с высоты…
Прости, я сотворил тебе кумира.

Я влюблен, а ты в меня – «быть может»
Разбираться в чувствах… так напряжно.
Часто говоришь «как карта ляжет…»
Ляжет так, как ты ее положишь.

Враг мой, я хочу тебя до дрожи.
Так, что не хватает слов и жестов.
Но спугнул нелепое блаженство
Глупый нерешительный прохожий.

Во взаимность верить так не сложно.
Мы с рассветом станем на день старше.
Я услышу голос твой уставший:
«Я тебя возненавижу… можно?»

Это как порез на нежной коже.
Это как пятно на белом ложе
Это как продать себя предложат…
Ты влюблен, а я в тебя…

Она ходила по крышам домов и машин
Она забывала всех тех, кто портил ей жизнь
Она была кошкой и грацией и душой
А Город под ней был уютный и небольшой

Она ненавидела всех кобелей и сук
Она обожала птиц за свободу рук
Она не умела летать, но любила высь
Она хохотала над тем, кто шипел ей: «Брысь!»

Она признавала лишь воду и молоко
Всегда обходила то место, где глубоко
Смотрела своими зелеными сказки снов
И знала: Слова бесполезны - важно без слов

Она улыбалась, мурлыча простой мотив
Была импозантна лишь с теми, кто был учтив
А Город под ней был уютный и дорогой
Ведь Город ее понимал как никто другой