ресторан

День был бы совсем замечательным, если бы не один телефонный звонок, причем даже не ему. А не ему потому, что дозвониться до Чон Опа сейчас не смог бы сам господь, так как его мобильный захлебнулся в воде, пока обладатель с ней же боролся, в ней плавал, да и вообще этот аппарат танцор с собой даже не взял. Поэтому узнавал сейчас неприятные новости от Солли. Их пару разбивают. Ну как так, как так? Что-то типа этого Мун и воскликнул и даже опечалился, очень опечалился, потому что Ри ему нравилась, и он не хотел с ней расставаться. К кому его теперь пихнут? К какой-нибудь унылой взрослой бабе? Или не менее унылой малолетней бабе? Это еще предстояло выяснить, но для начала Чон Оп устроил прямо на улице прощальные обнимания, целования и БОЛЬ СТРАДАНИЕ РОЗЫ. Потом уже можно было пойти к всяким там менеджерам и прочим личностям, которых сейчас хотелось запинать, но это было совсем не в его стиле. Так что танцор их всех просто тонко затроллил, не особо слушая, что ему говорят. Запомнил только, что квартира ему досталась семнадцатая и перебираться стоит туда. Потом услышал что-то про Ли и топ. Топ? Топ-топ ногой тебе в живот. Злобно подумалось мелкому троллю, и он как-то расстроено глянул, решив не уточнять и не палиться, что он вот так неприлично пропускал мимо ушей всё, что говорит ему старший. То, что он его при этом непрестанно троллил – это нормально.
А теперь стоило собрать свои вещи. Но Чон Опу этого делать совершенно не хотелось в одиночестве и в темноте, ибо он еще тихо сам с собой сомневался, что там всё убрали и сделали, так что ноги против воли понесли его не в прошлую квартиру, а в новую, где он планировал завалиться поспать до прихода новой пары. И главным вопросом по-прежнему оставалось «кто это вообще будет?». Муну вот никого не хотелось, ему хотелось к Солли. Но обломись, как говорится. Он и обламывался тихо сам с собой, открывая дверь нового пристанища и оглядываясь. Свет горел, а это значит, что его «суженная» уже на месте. Почему-то парню и в голову не приходило, что его могли сунуть к такому же парню или к взрослому мужику. И уж тем более ему не приходило в голову то, что это будет никто иной, как…
- БенХон-хён! – удивленно воскликнул танцор и вылупился на репера так, словно приведение увидел. – Э-э-э, что ты тут делаешь? – подумать башкой и провести логическую связь между нахождением Эль Джо тут и сменой пары Чон Оп не мог в силу религиозных убеждений, сводившихся к тому, что он дебил. – Так, стоп, подожди! – вдруг сказал он, словно «суженный» куда-то уходил. – Так мы теперь пара? – Мун даже ущипнул себя, проверяя не спит ли, но, нет, он не спал. – Да, пара? – и облегченно выдохнул, тут же заулыбавшись и подходя к другу, коего похлопал по плечу. – Так это же круто! Я уж боялся, что мне кого-то скучного подсунут, а это ты! С ЁнДжэ-хёном у вас не сложилось, я так полагаю? – поинтересовался он на всякий случай, подумывая о том, что как бы Эль Джо потом к ЁнГуку не отправили, например, а то он что-то распутешествовался внутри B.A.P.

Эм, что? Примерно что-то типа этого хотел спросить Чон Оп, уставившись на друга взглядом а-ля «ты что, упоролся шо ле?». Правда, потом в его голову буйную влезло еще сто тыщь мильонов вопросов и ответов, ибо мозг отчаянно пытался сообразить, чего же именно от него хотят. Почему он не урод. Хм. Уродился таким, спасибо папе, маме, сперматозоидам, яйцеклетке, Будде, косметике, стилистам, снова папе и снова маме, а также, пользуясь случаем, я хочу поблагодарить всю свою родню за то, что я такой. Мун уже даже рот раскрыл, чтобы выдать что-то вроде того и поржать, но тут Эль Джо добил его сознание полностью, вскочив и слившись куда-то в сторону ванной. Эм, что? Что это было сейчас? Это такая американская шуточка? Или какой-то взрослый юмор? И что происходит вообще? Какое ему дело до его рожи? Чон Оп конкретно завис на эту тему, продолжая тупо пялиться на опустевшую кровать и еще где-то с минуту его мозг предавался жестокому траху с не укладывавшейся в голове реальностью. Что это с ним? Ночью ведь все нормально было, он что, по дороге сошел с ума? Или это ЁнДжэ его заглумил до такой степени? Нет, что-то тут определенно было не так, и танцор решил выяснить, что именно, а потому уверенно зашагал в сторону ванной и остановился такой у двери, решив, что она заперта.
- БёнХон-хён, открывай, - воззвал Мун и даже вежливо постучался, но старший не откликнулся. – Давай это обсудим! – решил предложить выход парень, как-то не подумав, что именно они будут обсуждать. То, что он не страшный урод? Несомненно, очень интересная тема, но не до такой степени. – БёнХон-хён, я могу выбить дверь! – честно соврал Чон Оп, ибо в вышибании дверей как-то не практиковался, но для наглядности решил на нее с разбегу навалиться. Даже отошел чуть назад, даже предупредил, что, вот, сейчас выбью, но Эль Джо никак не отреагировал, так что Мун стартанул вперед со скоростью быка и… о, этот неловкий момент, когда ты ломишься в ванную, которая не была заперта, а потому через секунду оказываешься на полу, упав полностью. Охтыжсукатвоюмать, как же это больно! Нет, не так. КАК ЖЕ ЭТО БОЛЬНО, ОХТЫЖСУКАТВОЮМАТЬ! Мун аж простонал болезненно, будто ему засаживали с такого же разбега, и перевернулся на спину, уставившись в потолок. Несколько раз вдохнул-выдохнул, проклиная все сегодняшние падения, которые преследовали его и теперь ныли всей толпой, а затем перевел взгляд на Ли и тут же как-то забыл обо всем. Прямо как с Солли тогда.
- БёнХон-хён, что с тобой? – и подскочил мгновенно, не обращая внимания на ноющие конечности, но так и замер, вообще не представляя, что нужно делать. – Эй, ты чего? – как-то растерянно спросил Чон Оп, ибо как-то не был мастером по утешению людей и вообще при нем не плакали обычно. Тем более, мужики. Тем более, старше его. Что нужно сделать? Сказать «а, расслабься, чувак, давай лучше выпьем пива и снимем шлюх?». Боже, ему восемнадцать лет, какое пиво и шлюхи? О чем он вообще думает?
- БёнХон-хён, - снова позвал танцор, присаживаясь рядом, и не придумал ничего лучше, чем взять и обнять этого ноющего обмудка. – Успокойся, что у тебя случилось? – погладил ладонью по спине, чувствуя себя при этом крайне неловко. Это было примерно как девушку за руку взять. И плевать, что он не так давно его под столом усасывал за милу душу – то был спор. – Тебя кто-то обидел? – нет, блять, до слез порадовал. Но Мун правда не знал, что делать, поэтому решил остановиться на тупых вопросах.

Никто его не обижал и это просто аллергия. Чон Опу, признаться, немного полегчало, что не придется никому раздавать люлей, ведь он был добрым парнем, но с другой стороны он очень сильно заволновался, что его друга вот так кроет. Может, таблеток ему прописать? Мун и рад был бы, но медик из него был, мягко говоря, немного более хреновый, чем танцор, поэтому он захотел только предложить сходить к врачу, как вдруг Эль Джо вскочил и исчез такой из поля зрения. Отлично. А вот Чон Оп завис тут вообще-то сам с собой, уставившись в который раз на опустевшее пространство. Серьезно, он просто не успевал за перемещениями этого парня. Который там и взвыл вдруг в комнате, отчего Мун мгновенно подорвался и рванул к дверям, перепугавшись, что друг решил помереть и сделать это с таким вот трагичным стоном. Но, нет, БёнХон был вполне себе жив, даже очень жив, и у него в руках был какой-то странный пакет, через который проглядывало что-то очень пошлое. Серьезно, знай танцор как дела обстоят в секс-шопе и он бы точно спросил, оттуда ли это, а так просто завис, перерабатывая информацию о том, что им надо идти на вечеринку в честь Хэллоуина. Отлично. Вот он бы лично просто поспал, потому что прошлые сутки ему не очень улыбались в этом плане, но кто ж его слушать будет? Даже Эль Джо и тот проявил чудеса неуважения к его невыспанной персоне и тупо вытолкал из ванной, видимо, для того, чтобы переодеться. Как баба, право. Вот чего там Чон Оп не видел, серьезно? Ну, да ладно. Предстояло еще осмотреть собственный наряд, и парень очень надеялся, что это будет что-то не настолько страшное. И ЗРЯ НАДЕЯЛСЯ, СКАЖУ Я ВАМ. Потому что через обертку на него смотрело что-то ангельское, под стать его образу милого девственника, но вот СОВСЕМ НЕ НЕВИННОЕ, не под стать его образу милого девственника. Мун снова завис, разглядывая то, что ему предстоит носить всю ночь и тихо сам с собой пересрал, что потом нуны из стаффа убьют его палками. На него ведь наорали, когда он просто рубашку порвал, а это что? Ладно, белые кожаные штаны в облипку еще можно было пережить, это куда лучше розовых шорт, но вот эта майка-сетка… Это шутка такая, что ли? Чон Оп аж вздохнул так тяжело, словно его на рудники отправляли в древнем Риме, а не на вечеринку и начал одеваться, искренне веря, что всё не так плохо. И всё было действительно не так плохо. Хотя, конечно, ангел из него был такой же убедительный, как физик-ядерщик [2], но об этом все равно никто не должен был знать. Он даже подумывал предложить БёнХону махнуться костюмами, но потом вспомнил, какой тот тощий, и понял, что на нем красные штаны тупо лопнут и это будет совсем печально. Так что Мун честно нацепил на себя крылья, а потом позависал с ободком тире нимбом, но и с ним справился и присел такой на кровать, ожидать Эль Джо, надеясь, что тот не решил вдруг утопиться в ванной. Серьезно, танцор уже начал волноваться, но «суженный», наконец, явил себя, и парень даже выдохнул с облегчением. А потом чуть не подавился воздухом, когда попытался вдохнуть обратно. Нет, тут точно была какая-то шутка или что-то вроде того. Ибо же Чон Оп не был импотентом, более того, он был так молод, а это же ГОРМОНЫ, ТЕСТОСТЕРОН, СПЕРМОТОКСИКОЗ, КРОВЬ БУРЛИТ. Короче, Мун мгновенно отвел взгляд в сторону, чтобы случайно тут не возбудиться и не спалиться, ибо тощий обмудок Эль Джо волновал. И это тоже очень волновало. Тут вообще всё было крайне волнительным, в этой комнате.
- Мне кажется, менеджеры решили пошутить, - поделился своими мыслями парень, продолжая пялиться в пол, а потом встал и пошел такой к выходу, старательно избегая взглядом БёнХона. – Мы им отомстим, - пообещал тихо Чон Оп, а потом вдруг вспомнил, что им тут надо любовь вообще-то изображать. А потому подозвал Эль Джо к себе жестом и, как только тот оказался рядом, схватил того за руку. Как-то нервно и грубо получилось. – Извини, - честно попросил прощения танцор, ослабляя хватку, и вздохнул, на мгновение прикрыв глаза ладонью. Нет, серьезно, оденьте кто-нибудь этого человека. – Пошли, - и потащил такой друга прочь из комнаты, надеясь, что по дороге на того накинется куртка, плащ, дерево, да что угодно, НО ПРИКРОЙТЕ ЭТО.

комната страха #2

Фуршетный зал

Перед Чон Опом сейчас лежал, ах, простите, непосредственно под ним, пассивный-препассивный и скромный-прескромный человек, ожидать инициативы от которого было вообще-то верхом глупости даже в алкогольном опьянении. И ладно бы все упиралось в одни поцелуи, ведь это же не так уж и страшно, но вот руки Муна уже добрались до чуть ли не девственной ширинки Эль Джо, после чего тот догадался спросить, а что это они делают. Ну, действительно. Что происходит? Зачем парень расстегивает ширинку другому парню, при этом упираясь ему между ног собственной эрекцией? Будь Бен Хон немного попроще, он бы, наверное, позволил бы себе побыть Капитаном и объяснить, что у них вот тут прелюдия какая-никакая, и пора бы заткнуться и просто продолжить. Но это же был Ли, он не мог так сказать, ему вообще был неведом сарказм, да и такая откровенная наглость тоже. Но, тем не менее, блондин был далеко не железным, его уже тоже возбуждение накрывало, и против вставшего члена очень сложно переть, особенно, когда в крови бурлит значительная доза алкоголя, которая притупляет здравые размышления и, как правило, требует секса. Тут бы и кто попало сгодился, но очень удачно попалась «любовь всей жизни», и уж этому сопротивляться было бы совсем кощунственно по отношению к себе, к своему члену, да и вообще. Но репер все равно завис от внезапно возникшего и очень неловкого вопроса. Он и так-то тут словил уже множество неловких моментов, в связи с тем, что рука друга была в такой опасной близости от его ширинки, а теперь и вообще раскраснелся. У Бен Хона реально щеки загорелись и он вылупился на Муна как на идиота, который сказанул вообще что-то несусветное.
- Чон Оп, ты дурак? – жалобно пискнул блондин, и прозвучало это почти как «ты издеваешься что ли?». И не то чтобы парень хотел знать ответ на свой вопрос, не то чтобы он сейчас вообще чего-то хотел кроме удовлетворения своих низменных потребностей, поэтому просто вновь притянул друга за шею, снова его целуя. Это решение было принято путем внутреннего голосования, кстати, а вовсе это не Эль Джо такой смелый. Просто идти в душ и там успокаивать свой стояк, чувствуя себя при этом куда более неловко, чем во всех остальных случаях, Ли решил худшим исходом, поэтому с его стороны и поползла кое-какая инициатива, ему, в общем-то, несвойственная. Из двух зол, как говорится.
При этом другая ладонь Эль Джо тоже уже плавно опустилась вниз, потянув за чужую молнию, так как обтягивающие штаны были очень коварны и не оставляли сомнений в том, что партнер там уже тоже готов во всех смыслах, а репер эгоистом не был, да и бревном тоже не был, несмотря на всю свою забитость. Расправившись также и с пуговицей, парень немного приспустил чужие штаны вместе с бельем, после чего его пальцы обхватили напряженный орган, начиная скользить по всей длине. Ладони, правда, у Бен Хона были маленькие и худые, как у девки, но ведь девкам это не мешает отменно дрочить, и Ли тоже это не мешало, поэтому он довольно ловко двигал рукой, подбирая нужный темп и ориентируясь на реакцию партнера. И от этого действа Эль Джо и сам не хило так заводился, поэтому другая его рука уже соскользнула с чужой шеи ниже. Сейчас блондин вцепился в спину партнера, при этом периодически выгибаясь в объятьях и часто дыша. И спасибо пуншу, его сейчас не волновал вопрос, что же они делают, и хотелось только продолжать, и в таком неадекватном состоянии Ли даже так и подмывало шепнуть что-то типа «трахни меня», но благо, не настолько он пьян был, чтобы так раскрепоститься, поэтому только тихо постанывал от собственного еще неудовлетворенного возбуждения, при этом продолжая скользить рукой по органу Муна, только уже чаще и более настойчиво.

Отредактировано Lee Byung Hun (2012-11-13 12:50:17)

и два месяца пролетели, ой-ёй.

Что у нормальных людей может поменяться за два месяца? Да очень многое. Например, они могут успеть стать парой на радость всем или пожениться, слетать на Гаваи и вернуться обратно, купить квартиру, съехаться, перезнакомиться со всей родней, потрахаться не раз, зачать детишек, НО Я НЕ ТАКАЯ, Я ЖДУ ТРАМВАЯ, так что у этих ненормальных дебилов за сии месяца не изменилось практически ни хрена. Парой они и так были, пожениться не могли по определенным соображениям, на Гаваи слетать – тоже, квартиру им выдали и в ней они существовали, вся родня палила на них через телек, детишкам тут взяться просто не откуда, а вот потрахаться… потрахаться они успели. Целый один раз. Ура, товарищи, поздравим молодых. А всё дело в том, что прежде чем приступать к делу и начинать счастливые полные обязанностей «встречашки», Чон Опу нужно было удовлетворить собственное воспитание конфетно-букетным периодом длинною в вечность со всеми прилагающими. Тут тебе и подобие романтики, и пробежки под луной морозными вечерами, и разговоры о самых важных чувствах в жизни человечества – правда, сам Мун не знал, что это такое, а потому диалог получился коротким, - и подарки, и попытки не затроллить свою пассию полностью. Причем, последнее не то что бы танцору давалось, так что в программу «успокоение души моей» было включено также «утешь Эль Джо полностью не при помощи секса, а при помощи слов и при этом не добей его окончательно». С этим у Чон Опа тоже возникали определенные трудности, поэтому он научился просто молчать, обнимать и целовать, и это очень крутой репчик и отменная идея для песни, в конце которой у Муна немного лопнуло терпение и он решил, что хватит, что пора переходить к тем утешениям, которые детям не игрушки. А им вот в самый раз. Получилось даже очень здорово, и хорошо, и приятно, и все кончили и были счастливы, и уснули крепко-накрепко, а теперь наступило утро и тот неловкий момент, когда тебе надо расставить все точки над «i» окончательно и сказать самые важные слова в жизни. Не ждите тут чего-то вроде «я тебя люблю, жить без тебя не могу, паравоз уже купил, пошли толкать вместе». Сейчас Чон Опу требовалось банально предложить встречаться и это было очень волнительное утро даже для его дебилистического сознания. Он вот не спал уже примерно час и все думал, как бы это сказать получше, чтобы не выглядело совсем уж идиотично. Причем, адекватные варианты его мозг отметал сразу, оставляя на их месте что-то вроде: «Хе-хей! Как на счет того, чтобы теперь трахаться, как пара? Хотя мы и так пара, но будем совсем пара, и будет у нас в постели все хорошо и… Что я несу вообще?». Танцор даже хлопнул себя ладонью по лбу, решив не заморачиваться, и сделать все просто, хоть и безвкусно, но кого ебет? Его вот сейчас ебало только то, что нужно было встать и умыться, а выбираться из теплой постели не хотелось, тем более что тут удовлетворенный БёнХон сладко посапывал рядом, и вызывал только одно желание - разбудить и… ну вы поняли. Однако воспитание не позволяло Муну переходить к таким наглостям до того великого момента, как он скажет заветные слова, так что танцор нехотя встал и заперся в ванной где-то на полчаса, чтобы привести себя в порядок и явиться в спальню совсем уж красавчиком, хотя куда уж больше. Правда, когда он вернулся, Эль Джо всё еще мирно дрых, как и все нормальные люди, с учетом раннего времени. Но мы же корейцы, нам хватит и пары-тройки часов сна, если надо, так что Чон Оп погладил родное в который раз лопнувшее терпение и принялся трясти теперь уже любовника, а в ближайшем будущем и своего парня за плечо, пробуждая полностью. Ли глаза разлепил кое-как и с явной неохотой, но Мун одарил его ободряющей улыбкой господа бога, и даже заобнимал на радостях, что тот проснулся, а не умер там случайно.
- С добрым утром, - сказал он посреди ночи, потому что был немного дебил. Но ему простительно. – Я тебе кое-что важное должен сообщить, так что пойди умойся, - а то без этого не сообщится, вот вообще никак. Для убедительности танцор и вовсе стянул Ли с кровати и подтолкнул в сторону ванной, при этом покивав в стиле «да-да, тебе туда, а я жду здесь», после чего уселся на теплое место и стал ждать, морально готовиться и пытаться подобрать более пафосные слова. Но придумать что-то умнее как всегда не получилось, так что стоило только Эль Джо материализоваться обратно в комнате, как Чон Оп прямо у порога стал его ошарашивать.
- Будем встречаться? – при этом улыбался Мун улыбкой конченного идиота, как будто предлагал не отношения начать, а пойти с крыши спрыгнуть, например. – А, хотя, это ведь не так делается, - опомнился вдруг танцор, вскочил с места, подошел к БёнХону и приобнял его за плечи, после чего повторил: - Ну так что, будем? – при этом он продолжая как-то стремно и крайне дебильно улыбаться. Но ему было норм.

сквер

Отредактировано Moon Jong Up (2012-12-16 20:09:39)

В нем что-то сломалось, уже давно, еще где-то пару месяцев назад, после той семейной трагедии. Только Эль Джо как-то пропустил этот момент, сам не заметил, как превратился в того, кем являлся сейчас. Он даже смутно помнил ту боль, которую испытал после трагедии, потому что сейчас он не чувствовал совершенно ничего, кроме раздражения и агрессии. Какая-то противная пустота поселилась в душе, которая пожирала его изнутри и лишала всякого желания что-то делать. Даже карьера превратилась в какое-то обязательство, больше похожее на каторгу. Бён Хон улыбался и выступал вроде бы как прежде, только все чаще при этом чувствовал себя роботом, которого запрограммировали на выполнение стандартных функций. Репер даже не чувствовал прежнего волнения перед тем, как выйти на сцену, и одобрительные крики фанатов не заряжали его энергией. Ли вообще ощущал себя каждый день какой-то пустой куклой, ему не просто не хотелось делать что-то помимо работы, у него не было на это сил. Каждый день Эль Джо просыпался с ощущением жуткой усталости и желанием спать, поэтому зачастую Чон Оп чуть ли не полчаса расталкивал его, а если того не было рядом, то репер швырялся будильниками в стены и спал дальше, и тогда стаскивать с постели его приходили мемберы Teen Top, либо сам менеджер. И этот «новый Эль Джо» не гнушался при этом еще посылать их ко всем чертям, не боясь, что однажды туда же пошлют и его. Ли было как-то все равно. Он огрызался и на Чон Опа, потому что тот выводил его чуть ли не каждым своим словом или жестом, и Бён Хон не мог логически объяснить причины своего бешенства. Ему вообще не нужна была причина, чтобы наорать на Муна, иногда парень себя даже ловил на мысли, что специально нарывался на скандал.
У него менялись состояния, но не от минуса к плюсу, а от спокойного минуса, когда Эль Джо хотел, чтобы его просто никто не трогал, к минусу агрессивному, когда он нуждался в скандале. И вот тогда главной мишенью становился Чон Оп, на которого сыпались все упреки, матерным и нематерным языком. В последнее время репер вообще не стеснялся в выражениях, особенно когда орал на своего парня. Он буквально специально выводил того, подсознательно надеясь, что тот хоть раз ударит. В такие момент Бён Хон плохо себя контролировал, он действительно хотел подраться, но Чон Оп еще ни разу не позволил себе поднять на него руку. А потом, когда Ли возвращался к состоянию спокойного минуса, он с трудом мог объяснить даже самому себе мотивы собственного поведения. Да и не пытался, если честно. Ему были слишком безразличны последствия, и все, чего хотелось – спать. Репер и ел-то как-то с трудом. У не то чтобы пропал аппетит, просто Эль Джо не чувствовал вкуса еды, будто бумагу каждый раз жевал. Наверное, таким своим состоянием следовало бы обеспокоиться, но ему опять же было слишком плевать.
Вот и сейчас Бён Хон зависал где-то в состоянии своего спокойного минуса и собирался уйти куда-нибудь из квартиры, чтобы посидеть где-нибудь в одиночестве, пялясь в одну точку, но вот Чон Оп решил доебаться именно в этот момент, и Ли явственно чувствовал, как к нему снова подступает бешенство. Мун вновь решил выяснить отношения, и это бесило. Это бесило настолько, что Бён Хона уже начинало по-тихоньку трясти, и тот факт, что Чон Оп говорил спокойно, раздражал еще больше. Что с тобой происходит? Почему ты опять уходишь? Куда ты уходишь? Давай обсудим это. Почему ты избегаешь разговоров со мной? Эль Джо уже наизусть заучил все эти речи, и у него не было ответа ни на один вопрос, он не хотел ничего выяснять и решать, он вообще ничего не хотел, кроме того, чтобы его оставили в покое.
- Да потому что ты меня заебал! – заорал репер и двинулся к выходу, и это уже не было чем-то шокирующим в их отношениях, несмотря на то, что раньше Эль Джо даже думать матом не умел. А теперь вот мог и успешно практиковал. Но Чон Оп явно не собирался от него отвязываться, потому что схватил за запястье, удерживая рядом и продолжая разглагольствовать, что вызывало у репера невольные ассоциации с жужжанием назойливой мухи, которую так и хотелось прихлопнуть.
- Отвали от меня,- шипит Ли, пытаясь врывать свою руку из хватки Муна, но тот все никак не отвязывается. – Я СКАЗАЛ, ОТЪЕБИСЬ! – снова орет Эль Джо и все же выдергивает свою руку, гневно смотря на любовника. – И не ходи, блять, за мной, понял? Иди выясняй отношения с кем-нибудь другим. Хим Чана трахни, может, полегчает, - и это не была ревность, скорее какие-то старые воспоминания о ней. И сейчас просто хотелось задеть посильнее, и, кажется, это сработало. По крайней мере, Чон Оп откровенно завис, и Эль Джо воспользовался этим, чтобы уйти из квартиры, хлопнув дверью.
Вернулся домой он уже заполночь, надеясь, что Мун уже лег спать, но хуй бы там, потому что тот бодрствовал, сидя на кровати при свете бра. Плевать. Бён Хон молча прошел мимо, направляясь в ванную, где закрылся минут на десять, врубив  воду. Ему просто не хотелось снова нарываться на чертовы разговоры, но вечно сидеть тут, конечно, тоже не было выходом из ситуации. Репер тяжело вздохнул, затем достал из шкафчика над раковиной свои таблетки, проглотил две и закрутил краны.
Он употреблял эти лекарства уже пару месяцев, и вроде бы когда-то они помогли ему не рехнуться от горя, но сейчас Ли уже не мог вспомнить. Сейчас он просто жрал их по привычке, думая, что они помогают ему не убить кого-нибудь случайно, окончательно сорвавшись. Бён Хон даже понятия не имел, что это за таблетки, просто доктор каждые две недели выписывал, особо не углубляясь в состояние пациента, потому что тот не спешил откровенничать, но, на поверхностный взгляд, казался стабильным. Наверное, так надо, если выписывают. Эль Джо не особо задумывался, также как и над тем, что впал от них в зависимость, и не только психологическую.
Выйдя из ванной комнаты, Бён Хон безразлично глянул на Чон Опа и начал раздеваться, готовясь ко сну. Впрочем, взгляд репера давно не отличался разнообразием вне сцены.

Майка полетела в сторону. Эль Джо, где ты был? Ебался. – Не важно, гулял.
До пижамной футболки парень, впрочем, так и не успел дотянуться, потом что Чон Оп вновь развел всю эту пиздаболию на сто лет на одни и те же темы, и иногда Бен Хон всерьез удивлялся его упертости в этом плане. Неужели самому еще не надоело мусолить одну и ту же тему и слышать одни и те же посылы?
- Ничего у меня не случилось, просто иди на хуй. Иди на хуй со своей помощью, ладно? – раздраженно бросает Ли, все еще не оставляя надежд просто лечь спать и отрубиться, потому что ему очень-очень хочется спать, потому что он очень-очень овощ. И, господи, неужели нельзя просто оставить его в покое? С утра опять гребанный будильник разорется, и Эль Джо это уже заранее бесило, а еще бесил все никак не унимающийся Мун, который как назло никогда не шел по заданному эротичному адресу, и не затыкался, и не отваливал. А Бен Хон не понимал логики. Наверное, если бы он был на месте Чон Опа, то давно бы уже ушел. Подумав об этом, блондин ненадолго затормозил со своими оскорблениями. А что будет, если Мун действительно его бросит? Если его больше не будет рядом? Внутри в очередной раз начала жечь какая-то мерзкая пустота, но больше репер ничего не почувствовал. Иногда его это просто убивало, например, как сейчас. В такие моменты хотелось все еще больше испортить, довести себя до полного самоуничтожения. Чтобы совсем ничего не осталось, чтобы нечего было терять, хотя кажется, что Эль Джо уже давно потерял нечто очень важное, себя, например, и все остальное теперь казалось незначительным.
- Отлично, давай, отвали. Если тебя что-то не устраивает, то давай просто расстанемся. Периодически притворяться на камеру не так уж сложно, так что давай, проваливай, - заключил Бен Хон и почему-то ощутил, как у него затряслись руки.
Почему-то подкатывала истерика, и парень толком не мог объяснить ее причины даже самому себе. Почему ему так хреново? Почему ему так хочется сдохнуть от осознания, что Чон Оп действительно сейчас уйдет? Ведь ему же плевать. Ведь ему же давно на все плевать. Тогда почему? Эль Джо не успел зациклиться на этой мысли, потому что его резко дернул к себе Мун, начиная орать. Запястье отозвалось болью, а от крика Ли вообще затрясло. До этого момента Чон Оп всегда говорил спокойно, это Бен Хон вечно орал и огрызался, а сейчас орали на него. А теперь танцор взбесился, да и встряхнул с такой силой, что при желании мог бы и сломать. Эль Джо и раньше всегда был тощим, а в последнее время вообще исхудал, напоминая узника Бухенвальда. Наверное, при желании у него сейчас ребра можно было пересчитать. Сопротивляться сильному Чон Опу при таком раскладе не представлялось возможным. Да Ли и не хотелось сопротивляться, он сейчас чувствовал себя бесконечно беспомощным. И в этой комнате был человек, который мог бы его защитить, фактически он был единственным таким человеком во всем этом гребанном мире, но Бен Хон сам его упрямо отталкивал все это время. Так долго добивался когда-то, чтобы Мун просто обратил на него внимание, так долго тупо мечтал о том, чтобы тот был рядом, а теперь отталкивал. Как будто бы это кто-то другой дрожал от волнения каждый раз просто от присутствия Чон Опа рядом. Как будто это кто-то другой признавался ему в любви. Как будто это кто-то другой был так счастлив от каждого прикосновения Муна. И Эль Джо сейчас очень скучал по тому «другому человеку», который умел чувствовать. По тому влюбленному идиоту.
Бен Хон и сам не заметил, как по его щекам покатились слезы, и это было, блять, очень внезапно. Парень провел пальцами по своей щеке, как-то шокировано уставился на маленькие капли, и рыдания почему-то прошибли его еще пуще. Это был какой-то срыв, потому что Ли не мог это контролировать. Его буквально трясло, а слезы вообще без остановки  текли из глаз, будто слезные железы решили избавиться от годового запаса.
- Чон Оп, - беспомощно позвал Эль Джо сквозь почти непрерывные всхлипывания, потому что не мог остановиться, и это его самого пугало. – Чон Оп, - снова пробормотал репер, делая шаг навстречу и вцепляясь тому в майку, чтобы держаться совсем близко. Чтобы держаться как за какой-то спасательный круг. – Чон Оп, я ничего не чувствую, - кое-как проговорил Бен Хон через рыдания, поднимая на любовника взгляд, тот самый пустой взгляд совершенно пустого человека. Ли себя именно так и ощущал: будто от него осталась одна оболочка. – Я совсем ничего не чувствую, понимаешь? Я не понимаю, почему. Я не знаю, что делать. Во мне как будто ничего нет. Я как будто бы умер, но только все равно дышу. Я ненавижу просыпаться по утрам, потому что единственное, чего мне хочется – это снова уснуть. И больше я ничего не хочу, понимаешь? Я – какое-то кривое подобие человека. Помоги мне, пожалуйста, Чон Оп, - слова вырывались тоже как-то неконтролируемо, пока одной ладонью Бен Хон еще пытался утирать слезы, уже отпустив несчастную майку, которую с силой сжимал все это время. – Если я и тебя оттолкну, от меня совсем ничего не останется, - уже охрипшим голосом пробормотал Эль Джо, после чего медленно опустился на колени, потому что истерика из него выжала последние силы. И теперь он просто тихонько раскачивался на месте, иногда все еще чувствуя скатывающиеся по щекам капли, напоминая сейчас больше всего сломанную куклу, которую пора отправить в брак.