За окном было еще темно. Прохладный ночной воздух проникал в квартиру через открытую форточку, стелился по полу прозрачными потоками сквозняка, пробираясь ледяными пальцами под одеяло, отчего Джей недовольно морщился и что-то мычал под нос, в который раз пытаясь отвоевать у Чон Сока себе еще немного одеяла. Однако сделать этого у него не получалось и Си вновь приходилось ворочаться с боку на бок, пытаясь найти хоть какую-то более менее удобную позу и не получить от буйной Индюшки очередного удара под дых.
Вконец задолбавшись, Сон Чжун перевернулся на другой бок, нашаривая в темноте рукой Чона, и подгреб его к себе, утыкаясь холодным носом тому куда-то в район между ключиц и шеей, закидывая ногу ему на бедро, а рукой обнимая чуть выше талии. Парень пахнет чем-то пряным и едва уловимым – Чжун втягивает глубоко в себя его запах и шумно выдыхает, щекоча горячим дыханием нежную кожу. Он слышит, как билось его сердце – размеренно и убаюкивающее. И он почти на автомате, неосознанно касается теплыми, сухими губами бархата его кожи, запоминая ее вкус, целуя туда, где пульсировала тонкая синяя жилка. Теплый…. – это была последняя мысль, перед тем, как Джей вновь провалился в сон.
Пробуждение было резким и немного грубым – ему как раз снилось что-то неимоверно приятное и хорошее и, кажется, он даже улыбался во сне, как вдруг кто-то наглый двинул его под ребра, явно не рассчитав силу. Чжун глухо закашлялся, скатываясь с Чон Сока и испепеляя его убийственным взглядом. Он, растрепанный, сонный и жутко злой, еще пару минут посидел вот так, ничего не предпринимая, пристально разглядывая мирно посапывающего Индюшку, пытаясь вспомнить, где он находится, сколько он вчера выпил, дрался ли с кем и кто этот симпатичный парень с ним в одной постели, после чего тяжело вздохнул и усмехнулся, вспомнив-таки события вчерашнего вечера. На старшего злиться было совершенно невозможно, потому Джей лишь осторожно, чтобы не разбудить его, убрал падающие тому на глаза немного длинные прядки волос.
Прикроватные часы показывали всего лишь семь утра, из кровати вылезать было лень, но сон уже не шел, потому Сон Чжун, лениво потянувшись и негромко зевнув, сполз с постели и, пошатываясь,  побрел в ванную, надеясь на то, что прохладный душ хоть немного приведет его в чувство.
Еще бы кофе.… Мечтать не вредно, однако именно сейчас больше всего на свете Джей хотел крепкого, черного, обжигающего кофе. Без сахара. Пополам с виски. Такой, какой обычно делал ему Чон Сок. Но будить старшего  Сон не стал – тот и так встает слишком рано, пару лишних часов сна еще никому не помешала.
Теплая вода несколько привела его в чувство, но вот незадача – утреннего стояка еще никто не отменяла. Тяжело вздохнув, почесав затылок и не найдя ничего лучше, кроме того как забить на это дело, Чжун потянулся за полотенцем, но вместо банного он нашел на крючке одно единственное полотенечко для рук.
- Айщ! – Шумно выдохнув и закатив глаза, Джей резким движением сорвал свою находку с вешалки и, обмотав полотенце вокруг бедер, пинком распахнул дверь. Стесняться было в принципе нечего – Индюшка спал, его стояк никого не смутит, ходи хоть голым. Что, собственно, Джей и сделал, одним движением откинув с себя короткую, едва прикрывающую его достоинства, тряпку в сторону и продефилировал по направлению к кухне.

Закутавшись в одеяло, словно в длинную римскую тогу,  и то и дело путаясь в подоле своего импровизированного платья,  Сон Чжун вернулся туда, откуда все и начиналось – в спальню. Ржач вдруг резко прекратился – Чон Сок замолчал так же неожиданно, как и начал смеяться. На короткое время в квартире воцарилась тишина. Усмехнувшись уголками губ, Джей отыскал взглядом джинсы, скомканные, валяющиеся рядом с кроватью, и, подобрав их, направился к шкафу, намереваясь отыскать хоть какие-нибудь боксеры. Он, конечно, мог обойтись и без белья, натянув на голую кожу шероховатую ткань дизайнерской шмотки, но все же решил соблюдать хоть какие-то приличия.
Еще каких-то пять минут и Джей, наконец, мог вздохнуть спокойно – все его хозяйство надежно упрятано в слегка зауженные джинсы и можно было не волноваться, что оно пострадает, вздумай Индюшке немного пошалить. Ну, или пострадает, но не в той мере, в которой могло бы. Хотя от Чона можно было ожидать чего угодно. Особо не заморачиваясь насчет верха, Чжун надел первую попавшуюся под руку тонкую майку и отправился готовить завтрак, пока парень принимал душ.
На кухне все так же был холодно – по полу тянул сквозняк, но Джей не обращал на это ни малейшего внимания, прошлепав босиком по холодному кафелю к плите. На минуту он остановился, задумавшись, после чего принялся потрошить полки и холодильник на предмет нужных ингредиентов, попутно составляя список того, чем же стоило бы закупиться в магазине. И еще. Нужно было как-то сказать Индюшке, что сегодня вечером он улетает в Муджу. Все получилось достаточно спонтанно – он вместе с Минки в кои-то веки выбрался на днях в бар, решив немного развеяться, отдохнуть от всех этих однообразных, выматывающих будней, серых, безликих съемочных площадок и нервных режиссеров с их вечными криками и недовольством, и повидаться с лучшим другом. Потягивая виски и вдыхая табачный дым, они обсуждали женщин, музыку и политику, - все как всегда, - когда Ки вдруг резко, в лоб, почти на одном дыхании выпалил, устало прикрыв глаза: «Рванули в горы? Пошлем всех подальше и отдохнем хоть немного. Это выматывает».  Ему ничего не оставалось кроме как согласиться – он был солидарен с другом. Вся эта суета действительно выматывала. Съемки, камеры, вспышки фотоаппаратов, восторг и лицемерие. Он устал от этого. Пора было уйти ненадолго в тень, залечь на дно, позволив искалеченной душе восстановиться.
- Ты как всегда хорош в готовке. - Сон Чжун вздрогнул, когда рядом вдруг появился Чон Сок, и так же молча, ничего не говоря, принялся готовить их любимый кофе. Находясь так близко рядом с ним, касаясь его плеча своим и чувствуя его тепло всем телом, Джей думал о том, что неплохо было бы взять с собой и Чона, украсть его ото всех, утащить подальше в горы и позволить его любимой Индюшке расслабиться, а то еще чуть-чуть и он из пернатой птицы превратиться в  панду, - настолько темными были круги под него глазами. Потому Сон отрывается от готовки и тянется к Чону, осторожно касается подушечками пальцев более тонкой кожи в области вокруг глаз и разглаживает залегшую между бровей складку. Чон Сок дергается и растерянно смотрит на него – он, по-видимому, был удивлен таким его поведением, но Джей не подает виду, возвращаясь к оставленной ранее сковородке и практически готовому омлету. Еще несколько минут и на столе стоят тарелка с вышеуказанным, теплые тосты и баночки с медом и джемом. Картину дополняют две небольшие чашечки с  кофе.
Джей берет лишь свою кружку и усаживается на подоконник, открывая окно так, чтобы Индюшку, не дай Бог, не продуло. Он высовывается из окна едва ли не по грудь, окидывая рассеянным взглядом заснеженные улицы района, и достает из заднего кармана пачку сигарет. Он ничего не говорит, лишь подкуривает и втягивает в легкие никотин, выдыхая его двумя тонкими струйками серого дыма через нос. Медленный глоток обжигающего кофе и тишину квартиры разрывает его все еще немного сонный, а оттого хрипловатый, низкий голос:
- Вечером я уезжаю. – Он делает паузу и вновь затягивается, продолжая смотреть в окно, на небо. Он знает, что Чон Сок сейчас сидит неподвижно, всматриваясь в его лицо. Он продолжает молчать, ожидая его реакции, но тишина затягивается, и он не выдерживает, выдыхает на одном дыхании, закрывая глаза. – Ты поедешь со мной?